За гранью Джихада [СИ] - Игорь Негатин

— А ещё говорят, что мусульмане свинину не едят. Мол, «харам» и всё такое.

— Мы сейчас где?

— За речкой…

— Вот! — я ткнул пальцем в небо. — Считай, что без пяти минут на войне. А на войне, правоверному мусульманину можно есть всё, что ему заблагорассудится.

— Да ну, заливаешь! — не поверил Верещагин и посмотрел на Поля. Тот молча кивнул.

— Точно тебе говорю, — сказал я, продолжая жевать сало. — Не скажу, что поросёнок превратится в барана и станет халяльным,[11] но есть его можно — особого греха не будет. Тем более, что я не особо верующий. Меня и дедушка, да помилует Аллах его душу, за это частенько ругал. Хотя и сам был грешником, каких мало.

26

15 год по летоисчислению Нового мира

Заброшенный аул, к юго-востоку от блокпоста «Амазонка-3»

— Век живи, век учись, — покачал головой капитан. Вдруг он прищурился и посмотрел на одного на бойцов. Видимо, тот ему подал какой-то знак.

Да, картина была интересная. В заброшенный аул входил отряд. Человек тридцать, не больше. Шли осторожно, двумя рядами, ощетинившись стволами во все стороны. Впереди них, метрах в пятидесяти, шел передовой дозор из трёх человек. Когда подошли к границе домов, в стороны скользнули ещё четыре человека, которые осматривали брошенные дома.

— Твою мать, — прошипел Верещагин. — Граница под боком, а они разгуливают, как у себя дома. Бараны…

— Да, интересно, за каким дьяволом они сюда припёрлись?

— А я знаю?! — дёрнул щекой капитан. — Думаю, что не культурные связи налаживать. Мне говорили, что человек пять пойдёт в нашу сторону, но никак не больше.

— Хреновые у тебя друзья на той стороне, капитан, — тихо сказал Поль и убрался за камни.

Это правильно. Нечего тут отсвечивать. Не у себя дома. Тридцать человек, это конечно хуже, чем пять, но согласитесь — лучше чем двести. Нет, мы могли бы с ними разделаться. Тридцать человек против двенадцати, это ребята несерьёзно. Тем более, что у нас позиция хорошая. Но мы сюда не за этим пришли. Будет обидно, если начнём шуметь заранее. В конце-концов, мы в разведке, а не в патруле.

Банда прошла метрах в ста пятидесяти от нас и разместилась чуть дальше — в развалинах, стоящих на севере аула. Уцелевших домов здесь почти не было. Дома, находившиеся в этой части посёлка, были разрушены почти до основания. Лишь у нескольких сохранились стены с зияющими провалами окон, а выщербленные пулями кирпичи хранили чёрные метки пожаров. Кстати, кирпичных домов было мало. Три или четыре штуки. Остальные — это глинобитные мазанки. Стены были голубоватого цвета. Глина здесь такая, — с какими-то примесями, который и придавал ей такой оттенок.

Расположившаяся банда нам не мешала. В смысле — мы могли уйти в любой момент. Для этого достаточно обогнуть аул по часовой стрелке и выйти к водопаду. Там широкий распадок, есть где и спрятаться, и разминуться со встречными. Если первым заметишь гостей, конечно.

— Не вовремя они здесь объявились, — зашипел Верещагин.

— А вот тут ты не прав, — веско заметил Поль. — Наоборот, очень вовремя. Думаешь, что было бы лучше столкнуться с ними на тропе?

— Да это понятно, — кивнул капитан, разглядывая гостей в бинокль. — Но всё равно не вовремя. Японский бог!

Не знаю, причём здесь узкоглазые боги? И какой именно? У японцев, если мне память не изменяет, богов — как у дуры фантиков. Камикадзе хреновы… Как бы там ни было, но с капитаном трудно не согласиться. Даже Поль зло прищурился, разглядывая эту картину. Поверьте, было на что посмотреть.

Судите сами — ровно через час, после того как банда утихомирилась и расположилась на отдых, мы собрались убраться восвояси. Тем более, что радиограмму радист отстучал и на берегу этих мальчиков примут. Мобильные патрули подтянутся из саванны и тревожная группа с блокпоста «Амазонка-3».

— Если успеют, — хмуро заметил сержант Филин и сплюнул.

— Не каркай, — оборвал его капитан.

И вот, прошу любить и жаловать… Когда мы уже почти двинулись, наши соседи вдруг забегали, как крысы. Спустя полчаса, в южном проходе появилась новая банда. Пятьдесят человек. Кстати, Верещагин называет их «духами» или «душманами». Как понимаю, это производная от персидского «дошман» — зло замысляющий.

И вот этих душманов уже восемьдесят. Восемьдесят бородатых придурков, с хреновым, можно сказать — склочным характером. И кучей железа, которым они обвешаны по самое не балуй. Ну… в общем, до того самого места, где у них слегка подрезано.

Оружие у душманов хорошее. Видно, что у одного и того-же поставщика затариваются. Я заметил несколько гранатомётов АГС-17. Поль разглядел группу из девяти человек, которые тащили вьюки. Судя по всему, — с советскими «подносами». Это уже не смешно. Ребятки серьёзно воевать собрались.

— Сейчас бы парочку вертушек, — прошелестел голос Филина.

— А ещё бабу, ящик водки и полевую кухню впридачу, — зашипел на него Верещагин.

Я посмотрел на Поля. Он поймал мой настороженный взгляд, пожал плечами и откинулся на спину, привалившись спиной к валуну. Мол, не крутите голову мсье Карим, наше дело пятое. Скажут воевать — будем воевать. Скажут уходить — будем уходить.

Нет, пока этих башибузуков было тридцать человек, проблем не было. Приложили бы с посмертной гарантией. Тем более, что у них ничего серьёзного не было. Так, по мелочам. Но восемьдесят человек на десятерых, это слегка многовато. Причём, наше шаткое преимущество в позиции, быстро сойдёт на нет. Бандиты попрячутся по развалинам, как тараканы и выкурить их оттуда будет сложно. Нас просто по скалам размажут. Тут такие кошки-мышки начнутся, что не обрадуешься.

Вместо финального аккорда, всей этой «горной» симфонии, в сумерках появилась третья группа. Слава Аллаху, она была небольшая. Около пятнадцати человек. Вместе с уже прибывшими — почти сотня. Я посмотрел на Верещагина, который шевеля губами пересчитывал новых «постояльцев» этого отеля.

— Девяносто шесть духов, — выдохнул он и отложил бинокль в сторону. Потом облизал сухие губы и окинул взглядом долину.

— Дождаться ночи и рвать когти на север, — предложил Филин.

— Что нам это даст?

— Там будет полегче, да и наши скорее подойдут. Перекроем распадок и будем ждать наших.

— Не факт, — покачал головой Верещагин. — Не факт, что легче. Там тоже, понимаешь, позиция не из лёгких. Видел у них мешки? Это надувные лодки. Плюс к этому миномёты и гранатомёты. Не многовато будет, на двенадцать человек?

Филин вздохнул и согласился, что да, — многовато.

Он прав. И прицелились эти мальчики на блокпост «Амазонка-3». Поэтому и идут здесь, а не в районе брода, где реку пешком можно перейти. Во-вторых, — помощь успеет добраться только с ближнего блокпоста. И не все. Больше сорока человек не отправят. Не оставят же блокпост без прикрытия. До «Амазонки-2», который расположен ниже по течению — около четырёхсот километров. В саванне, кроме десятка мобильных патрулей — никого. Есть два армейских лагеря, но это триста километров на север. Если и доберутся, то завтра к ужину. Когда здесь ужинать будет некому, кроме свиней-падальщиков.

— Они же здесь зимовать не будут.

— Не будут, — согласился Верещагин, жуя какую-то травинку.

— К реке пойдут.

— И что? Атаковать? Сто человек на марше так растянутся, что сразу всех не накроешь.

Кстати, многие на таких привычках здорово обжигались. Я про травинки и соломинки. Один знакомый пожевал какую-то дрянь. Думали сдохнет. Лицо так распухло, что не узнать. Так что осторожнее надо с земными привычками.

Я лежал и думал. Нет, я не против драки. Это мы всегда пожалуйста, с большим удовольствием. Просто мы с Полем расслабились. Да, именно расслабились. Если отбросить проблему с малышом Шарлем, то всё шло слишком мирно и гладко. Спокойно добрались до Демидовска, спокойно доехали до блокпоста. Надо было уже догадаться, что вскоре фортуна обидится, надует пухлые губки и повернётся к нам своей задницей. Я и тут не против, но попробуй ты уговорить, эту капризную дамочку, чтобы развела ножки в сторону и слегка нагнулась…

Помню, что мы с Полем уже бывали в похожих ситуациях. И в Старом, и в Новом мире. Помню, в Старом мире умудрились влипнуть в разборки наркоторговцев, которых в сельве достаточно. Ехали небольшим экипажем в одну деревню, чтобы доставить гуманитарный груз и ввязались в местную драку. Причём, влипли так жестоко, что оказались между двух огней. Наркоторговцы из конкурирующих группировок. Они быстро разобрались, кто к ним пожаловал в гости, забыли про свои мелкие неурядицы и ополчились против легионеров. Да, нас нигде не любили. Ни на Корсике, ни в Гвиане. Если быть предельно откровенным — нас и во Франции не сильно жаловали. Вот тогда мы крутились, как живая рыба на сковородке. Отбивались как могли и чем могли. Кстати, нас было немногим больше, чем сейчас. Три грузовика с грузом и два джипа с охраной. Итого, если память не врёт — пятнадцать человек. К концу боя в живых осталась половина. Поганая история, даже вспоминать не хочется.